Ритуалы, причастность, символизм и прочее — глубинные архетипичные потребности человеков. И эти стремления находят отражение не только в культуре, но и в особенностях бизнеса и стандартов отраслей. Идеи цикличности и возрождения, например, порождают сезоны шоу и сериалов, когда на лето они «умирают» и «воскресают» осенью. Символы и знаки — это мерч и лэйблы, языки предметной области и внутренний жаргон, цитаты и привычные выражения из серии «Winter is coming» или «Good mythical morning». Ритуальность и обрядовость — это еженедельные рубрики, особые приветствия, корпоративы (современные мистерии), гласные и негласные правила и традиции, символические облачения (будничный деловой костюм бизнесмена сменяется на поло и летние брюки в гольф-клубе в субботу).

Практически никакое стремление, издревле прослеживаемое в разношерстной истории сменяющихся, поглощающих друг друга и взаимопроникающих культур, не отброшено и не забыто — только подстроено и подогнано под реалии сегодняшнего дня, которые сами же и определены такими стремлениями. Тот же трепетный героический эпос, манящий и заветный, выражающийся частично в культе славы, успеха и богатства, не переменил даже главных действующих лиц и по сей день мы восхваляем и документируем в биографиях деяния государственных мужей, пророков, музыкантов, актеров и ученых. Разве что богатырская сила, разящая Немейского льва и Минотавра, отошла на второй план и уступила место знаниям и разуму, подсказывающим перенаправлять реки в нечистые конюшни и смотреть в полированный щит, спасаясь от взгляда горгоны Медузы.

Эти праздные, на первый взгляд, рассуждения вполне практичны и полезны в контексте многих вещей. Пожалуй, если копнуть достаточно глубоко, то архетипичные черты можно найти во всяком успешном начинании: от сериала, до корпорации и государства. И этот поиск в каждом случае может пролить свет на иногда «загадочные» вопросы о необычайных взлетах и падениях. Также и в анализе будущих и текущих проектов полезно взглянуть на их глубинную основу, на их сущность и суть, найти их древние истоки, аналоги, проследить их развитие и смысл. Тогда решения могут быть подсказаны самой природой взаимодействия, и что-то новое может войти в практику и углубить отношения. Например, Apple не боится развивать архетип культа и религии со своими храмами, жрецами, знаками отличия, уровнями посвящения, паломниками, жертвами (заклание прошлогодних айфонов) и пророком. Не стоит бояться и нам.

Ищущий да обрящет.

В последнее время со мной творится что-то очень странное. Когда-то такая легкая, свободная и складная речь стала прерывистой, обзавелась рваным ритмом и неровным темпом. Как следствие, или как еще один симптом неизвестных хворей, желание пространно рассуждать на отвлеченные и не очень темы изрядно поуменьшилось. А способность сосредотачиваться на чем-то и даже писать снизилась до тревожно низкого уровня. Даже предложения мои стали какими-то куцыми и выхолощенными. 

Отгоняя щедро предлагаемые мнительным воображением мысли о неуклонно приближающейся старости и дегенеративных заболеваниях мозга, я стал искать недавние перемены в моем образе жизни и привычках, которые бы могли стать причиной удручающего положения дел? И, похоже, нашел. Возможно, кто-то до меня уже придумал название тому, что я опишу, но я назвал это “синдром ленивого мозга”. 

Если сфотографировать кота, взятого из приюта или на улице, в первый день и через пару лет домашних тепличных условий сытой и спокойной жизни, может получится что-то вроде знаменитых снимков “до” и “после”, только наоборот. Так уж устроено, что наш мозг (да и наше тело, как устройство для переноски, защиты и питания этого самого мозга) предназначен для существования в режиме выживания, постоянного решения задач, борьбы и стресса. В общем, расхожее “движение — это жизнь” можно понимать вполне буквально: движение, физическое и умственное, и составляло саму жизнь для представителей нашего вида большую часть времени существования человечества. 

Но “предназначен” не значит “стремится”. Стремится мозг к получению удовольствия наименьшими усилиями с наименьшим дискомфортом. Причем, в большинстве случаев, на отдаленную перспективу (“а как это повлияет на мое здоровье через 20 лет?”) мозг не отвлекается. И такие особенности нашего мозга отлично эксплуатируются нашими собратьями, чей мозг получает наибольшее наслаждение от созерцания большого количества нулей на банковском счете. 

Например, казино методично используют законы поощрения от достижений (неважно, насколько маленьких и эфемерных), чтобы штамповать автоматных маньяков и забирать их деньги. Создатели телефонных игр с переставлением цветных предметов в ряд тоже поднаторели в этой области.

Но если в случае “жадных” игорных гигантов и “алчных” создателей игр нас это возмущает и злит, то в случае “удобных” плейлистов на видеохостингах или подборок ссылок по интересам, которые имеют ту же самую цель, — удерживать пользователя как можно дольше как можно чаще — мы радуемся и наслаждаемся полезным функционалом.

Каждый контент-провайдер стремится уменьшить количество дискомфорта у своего потребителя и увеличить количество его удовольствия. Поэтому, например, Netflix автоматически переходит на следующую серию, пропускает скучные титры и даже дает перескочить через надоевшую заставку. На YouTube есть плейлист и автоматическое воспроизведение, похожие видео, подборки, подписки, чтобы до интересного вам контента вас отделяло максимум одно нажатие на клавишу мышки. Facebook и Instagram показывают потенциально бесконечную ленту, основываясь на ваших подписках и интересах. Точно такая же лента публикаций со всех уголков интернета есть теперь у Яндекса с жестоко- насмешливым названием “Дзен”. 

При этом большинство видео на YouTube не длиннее 15 минут, большинство публикаций — это максимум одна страница печатного текста, а то и вовсе картинки с одной строкой, видео в Instagram длятся всего одну минуту, а одна из популярнейших тем интернета — это “выжимки” из книг, статей и исследований, призванные помочь невероятно занятым людям урвать свой кусок пирога мудрости. Конечно, за постоянной “занятостью” людей неусыпно следят те же Facebook, Instagram и YouTube. И не просто сотрудники этих компаний, а армии никогда не отдыхающих роботов, постоянно исследующих, анализирующих и улучшающих никому теперь не доступные алгоритмы ранжирования контента.

Во всем этом сквозят минорные нотки антиутопии, но проблема не так проста и не так ужасна, на мой в высшей степени субъективный взгляд. Винить во всем хитрых прохвостов из медиа-корпораций, конечно, весело. Но это также странно, как винить героин в передозе знакомого наркомана. Разумеется, наркоторговцы частенько прибегают к совсем нечестным уловкам, чтобы подсадить несчастных на иглу, но все-таки, большинство наркоманов сами по своей воле однажды пришли к ним за товаром. Иллюзия отсутствия выбора — это удобная отговорка и оправдание собственного бездействия, бессилия против пагубной системы, матрицы, из которой нет и никогда не было выхода.

Проблема, по-моему, в доступности и переизбытке информации совершенно разного уровня и на любой вкус. На такую “иглу” можно подсадить кого угодно, не только опустившихся неудачников. Человек, считающий себя интеллектуалом, чурающийся “бестолковых” летсплеев и “безыскусных” обзоров (то есть кто-то вроде меня), очень легко завязнет в бесконечности видео про “тонкую психологию Трюффо”, “невероятные математические парадоксы”, “историю создания теории струн” и проч. и проч., убивая время и забивая себе голову, будучи уверенным, что предусмотрительно расширяет свой кругозор. Употребление изысканного односолодового шотландского виски с выдержкой не менее 18 лет никоим образом не убережет от алкоголизма. 

Это была одна из перемен в моем образе жизни и привычках, которые я обнаружил: я подсел на YouTube. Это были чудесного качества, отборные и восхитительные видео, сделанные невероятно талантливыми, умными людьми про сумасшедше интересные вещи. Но если поглощать черную икру столовыми ложками, ни пользы ни удовольствия не обнаружится (я не пробовал, но мне так кажется). В процессе потокового просмотра видео (пусть даже самых чудесных) исчезает возможность осмысления, впитывания информации — она касается только поверхности, вызывает всплеск бурной радости и восхищения, а потом почти сразу исчезает, растворяется в потоке следующей за ней новой волны “бесценных” знаний. 

В итоге возникает пресыщение информацией без какого-то организованного доступа к ней. Возникает ощущение, что наелся песка: вроде желудок забит, а толку никакого. Или что мозг превратился в жесткий диск с кучей файлов, с ответами на миллиард и три вопроса, но все файлы поименованы случайным набором символов “dd76^5456jdf8*HJKSD76s7-31”. И создается ложное впечатление обладания информацией, ложное впечатление, что развиваешься, растешь, познаешь и открываешь, хотя на деле только деградируешь и делаешь мозг ленивым. 

Он начинает лениться, потому что его кормят с ложки, потому что ему надо просто смотреть, слушать. Никто с него ничего не спрашивает, никто не задает вопросов, просто рассказывают и показывают, занимают его красивыми картинками, удивительными фактами, умными словами… Фактически, интеллектуальная погремушка.

Запоминается то, что связано с чем-то еще, эмоционально наполнено или повторено многократно. Остальное практически не усваивается, проходит насквозь, как жвачка, если ее проглотить. И, конечно, сам YouTube и создатели видео тут ни при чем: они бы не хотели, чтобы мы в таком оголтелом режиме поглощали плоды их труда, бездумно совали в мозг все, что попадется под руку. Но они в плену у системы: они может и хотели бы сказать: “а теперь, пойдите, погуляйте и подумайте, впитайте все то, о чем мы сейчас говорили, переварите…”. Но им нужно зарабатывать деньги, поэтому они говорят: “вот еще 4 видео с моего канала на эту тему, подписывайтесь на меня, получайте уведомления, а еще я рекомендую пять видео моих друзей, а еще вот в том видео, я подробнее говорю о том, о чем сказал на 5-ой минуте этого…” И понеслось.

Наш мозг скучает по людям. Ему необходимо общение. Но и среди друзей он чувствует себя вполне комфортно, даже если просто наблюдает за общением вокруг. Поэтому лица в телевизоре могут этот его голод удовлетворить. Они такие родные, такие привычные, такие понятные… А если кончается сериал, с ними вообще даже расставаться больно, как когда уезжал из лагеря после стольких событий, которыми нашпиговано длинное детское лето, больно и грустно было расставаться с друзьями, с которыми вы вместе уговаривали друг друга, что будете непрерывно общаться. 

Как я решаю проблему? Я посадил мозг на жесткую информационную диету с периодическим информационным голоданием. Убийственная скука — отличная мотивация к деятельности, если исключить возможность легких развлечений в форме сериалов, кино, интернета и видеоигр. 

Я заставляю мозг шевелиться. Вернулся к регулярным занятиям на фортепиано: новые композиции, импровизация, сочинение… Снова начал много читать: художественную литературу и публицистику. Стараюсь как можно больше писать: работа стимулирует серое вещество. И как можно больше общаться с живыми людьми. Для меня это, в основном, жена. Вместо сериалов по вечерам, у нас чаще болтовня по вечерам, игры по вечерам, чтение вслух по вечерам. Конечно, мы все равно периодически смотрим сериалы и фильмы, но я стараюсь уменьшать их количество.

Все это сложно. Даже очень. Наш мозг приучен поощрять легкие пути получения удовольствия и не любит работать, поэтому очень сложно конкурировать с плейлистом на YouTube и подборкой по интересам на Яндекс.Дзен. Действительно, не просто встать и пойти что-то делать, если есть возможность просто открыть рот и в него полетят пироги. 

Зачем напрягаться? У каждого может быть своя причина. Лично я лелею надежду оставить в этом мире след. Помимо следа от моей задницы на моем диване.

“Следуй за энтузиазмом” — примерно так можно грубо перевести фразу, которая стала стандартом де-факто, даже слоганом разговоров по выбору карьеры практически во всем мире. Понять, что ты любишь, чем ты по-настоящему увлекаешься и попытаться сделать из этого карьеру. Желательно успешную. 

Логика этого утверждения понятна: приятнее и легче делать то, что нравится. Профессиональный рост обещает быть куда более стремительным, потому что в работу-увлечение с удовольствием вкладывается множество времени. Да и многих профессиональных кризисов, скуки и размышлений о бессмысленности собственной деятельности, которые частенько накатывают на многих из нас, вероятно, удастся избежать. 

Есть и другая сторона спора. Те, кто утверждает, что такой путь — порочен и неверен в корне своем. Их аргументы состоят в том, что увлечения непостоянны. Через 10 лет врач может понять, что всю жизнь мечтал быть актером, а музыкант неожиданно откроет в себе страсть к хирургии, но поменяться местами будет не лучшей из идей. К тому же, мало кто с детства мечтает быть программистом под Android, а в таких областях, как музыка, искусство, наука — распространенных направлениях увлечений — рабочих мест не так уж и много, а конкуренция колоссальна и вероятность преуспеть до смешного мала. И потому делать столь серьезный выбор, основываясь на увлечениях — значит обрекать себя на мучительную погоню за едва достижимым успехом…

Забавно выходит: и те и другие предлагают вполне логичные объяснения, а толку никакого. Воистину: знания умножают скорбь. Если бы я знал только одну сторону вопроса, я был бы уверен в правильности моего выбора и не имел бы оснований для сомнений. А теперь то, что призвано помочь мне, окончательно запутало меня и теперь я уже ни в чем не уверен. Не от того ли, что мы так много знаем, множатся наши депрессии и неврозы? Но это тема для отдельного разговора.

Я , кстати, тоже не планирую предложить алгоритм стопроцентно успешного выбора профессии. Я только хочу предложить пищу для размышлений. На первое — культ безопасности. На второе — а есть ли вообще связь между увлечением и карьерой?

Безопасность. Приятное слово, не правда ли? Оно ласкает слух, успокаивает, внушает уверенность. Это именно то, чего мы так хотим, чего столь настойчиво добиваемся, наш священный Грааль, наша голубая мечта, наша цель. Все должно быть в безопасности: наши сбережения, наша информация, наше тело, наше будущее и будущее наших детей… И казалось бы, кто в здравом уме упрекнет родителя в заботе о безопасности, покое и благосостоянии своего ребенка? Кто осудит того, кто желает стабильности своим детям, хочет оградить их от трудностей и проблем? Но не слишком ли переоценили мы безопасность? Не слишком ли дорого она обходится нам, если за свое не слишком надежное покровительство бог безопасности требует себе в жертву наши мечты и, может быть, наше счастье?

Хочешь быть писателем? Но ведь они ничего не зарабатывают. Лучше пойди на компромисс со своей мечтой и стань сценаристом: да, не войдешь в анналы литературы, зато заработаешь на кусок хлеба с маслом. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Зато каждый вечер пьет кефир с булочкой. И так легким движением руки юный максималист с горящими глазами превращается в премудрого пескаря. Зато его дети будут сытыми. И родителям сможет помочь. И сам не умрет от голода или падения с большой высоты, если его мечты окажутся несбыточными или наполеоновские планы пойдут прахом. Неоднозначно выходит. А? Ээээ… Так-то, дружок! В этом-то все и дело.

Возможно, мы выходим на новый уровень развития цивилизации и смелые экспериментаторы, бесстрашные первооткрыватели и находчивые искатели приключений должны уступить место спокойным деятелям, уверенно ведущим громадную машину прогресса из безопасной кабины. Возможно, мы больше не должны платить провалами за успех, играть в игру “все или ничего” и, очертя голову, бросаться на амбразуру вражеского ДЗОТа. А может быть мы просто мельчаем и растим трусов в N-ом поколении. 

Но что действительно странно, так это то, как искусно мы смешиваем понятия, как самоотверженно охраняем дорогие нам иллюзии и заблуждения. Когда мы говорим о карьере, коммерческом успехе, финансовой стабильности, мы говорим о рыночных отношениях. В этом контексте мы можем обсуждать только существующие стратегии стать достаточно ценным для работодателя. Здесь мы всегда стремимся найти способ лучше угодить индустрии. Какая профессия более востребована сегодня и будет более востребованной через пять-десять лет? Диплом какого ВУЗа мой будущий работодатель захочет увидеть в моих руках? Что мне нужно будет знать, чтобы этот работодатель платил мне деньги? Звучит цинично, но это могут быть вполне нормальные вопросы для человека, который в 17-18 лет, когда он должен сделать этот непростой выбор, не знает, чем бы он хотел заниматься. 

Вместе с тем, когда мы говорим об увлечении, страсти к чему-то, странно рассуждать в терминах рыночной экономики. Аргумент “в музыке мало рабочих мест” не может использоваться, он не уместен в контексте творчества. Мы хотим соединить несовместные вещи: предсказуемое и непредсказуемое. Всегда будет понятно, что юрист, инженер или другой специалист найдет работу. И всегда будет неизвестно, станет ли ученик музыкальной школы №3 города Иваново следующим Шостаковичем или Рихтером. Не все должны быть юристами и не все должны быть Шостаковичами. Если мы не будем искать способов “и рыбку съесть и косточкой не подавиться”, а будем отдавать себе отчет, на каких основаниях делаем тот или иной выбор, нам будет намного легче сделать его. И жить с его последствиями. 

А эти последствия не обязательно должны быть катастрофическими. Профессия не должна быть приговором. Выбор, сделанный неопытным, запутавшимся и запуганным 17-летним мной не должен окончательно и бесповоротно определять судьбу меня 20-, 30-, 40-летнего. Абитуриентам предлагается выбрать свой путь раз и навсегда. А тех, которые продолжают поиски и в 30, и в 40 лет, клеймят по меньшей мере маниловыми. 

Наши представления об образовании сильно изменились. Еще относительно недавно профессии передавались от мастера к ученику. Кузнецы, художники, ювелиры, фермеры брали подмастерьев, помощников и передавали им свои знания. Университеты и академии были очень далеки от того, чтобы обеспечить своим выпускникам надежное будущее. Профессиональная наука совсем юна. Точно также, как и специализации. И потому выпускники учебных заведений очень часто, как бальзаковский Рафаэль де Валентен, вынуждены были жить в крошечных комнатах захолустных гостиниц, питаться хлебом и молоком и при свете дешевых свеч трудиться над каким-нибудь трактатом или комедией — единственным, что могло бы дать им шанс выбиться в люди. 

И тем не менее люди шли в высшие школы, влекомые загадками мироздания, мечтами о новых открытиях и блестящих теориях. Именно развитие личности, расширение горизонтов познания было целью образования и, на мой взгляд, по сей день должно оставаться ею. Но сегодня мы отправляем детей в высшие учебные заведения за профессией. Мы ждем, что университеты и институты будут работать как ПТУ высшего разряда, штампуя отборных готовых работников конкретной направленности. Может быть, пропасть, разделяющая выпускника ВУЗа и ценного для работодателя специалиста, существует из-за несовершенства программ обучения, недостатка финансирования образования, нерадивых студентов и жадных до взяток профессоров. А может быть, нам пора перестать рассчитывать на невозможное и пересмотреть ожидания. И понять, хотим ли мы превращать инструмент образования Людей в инструмент дрессировки специалистов? Конечно, если в библиотеке холодно, можно и книгами топить: они близко и горят хорошо. Но лучший ли это вариант?

Практика показывает, что наши приоритеты и предпочтения меняются. Наши увлечения и стремления тоже не прикручены к нам шурупами. Поэтому заставлять юношей и девушек, знакомых с жизнью только по книжкам, фильмам и школьным урокам с переменами, выбирать занятие на всю жизнь, а потом не давать им реальной возможности изменить это решение — довольно жестоко. Взваливать на них громадные ожидания, сеять в их сердца ложные надежды, вроде той, что упорная работа и правильный выбор пути что-то гарантируют — тоже сомнительное занятие. Несправедливо и заставлять их найти и получить работу мечты: на всю жизнь, которая нравится, полезную для общества, хорошо оплачиваемую… Те взрослые, кто ее так и не нашел, не имеют права ее требовать — это лицемерие. Но и те, кто нашел — тоже. Они — представители единиц, которым очень-очень-очень повезло и делать какие-то выводы только на их примере — абсурдно.

Все мы разные. И цели у нас разные. И стратегии, которые мы выбираем для достижения этих целей, тоже разные. Несправедливо от всех и каждого требовать новых форм, прорывов и гениальности. И требовать коммерческого успеха и состоятельности в каждом случае — тоже несправедливо. И поэтому однозначного и правильного во всех отношениях ответа на вопросы: “как выбрать профессию”, “как найти призвание” и прочее, нет. И быть не может. Такова жизнь.